Объединение отрядов

Кировский-ДВ История Кировского района Гражданская война

2746

Содержание

История Кировского муниципального района — Твой район. Твоя история.

Свиягино-Лутковский отряд после ухода карателей из Степановки сумел провести еще несколько операций. Одна из них – это похищение прямо из-под носа американцев и японцев, располагавшихся в селе Авдеевка и на станции Шмаковка, авдеевского священника Алексея Сивилова. Месяцем ранее священник выдал японцам прибывшего из Владивостока на станцию партизанского связного, бывшего матроса. Матроса долго пытали, а затем расстреляли перед жителями села.

Партизаны, возглавляемые Павлом Подобой и бывшим местным учителем Архипом Деркачем, выкрали священника из собственной спальни, хотя в соседней комнате ночевали японские офицеры. Тайком отца Алексея партизаны доставили в Степановку. По решению ревтрибунала отряда священник был расстрелян, как пособник интервентов (эта казнь затем долго терзала совесть бывшего тогда председателем ревтрибунала Тимофею Залуцкому).

Спустя несколько дней после этого события в Степановку прибыл командир Крыловского отряда Думкин-Морозов вместе со своими заместителями: комиссаром Илларионом Деркачем (старшим братом Архипа Деркача), Николаем Деминым, ставшим после гибели Николая Игнатюка начальником штаба, и начхозом Парфеновым. На общем совете было принято решение об объединении двух отрядов.

Командиром объединенного отряда стал Василий Думкин-Морозов, Тимофей Залуцкий был избран начальником штаба, комиссаром - Илларион Деркач, начхозом - Павел Подоба, помощником командира Николай Демин. На собрании отряда Думкин-Морозов предложил временно распустить местных партизан по домам, так как задержать противника отряд был не в состоянии. Ставить на пути японцев заслон было бесполезно, японцы могли сходу опрокинуть его. Уходить на восток, оторвавшись от деревень, снабжавших продовольствием, тоже было не возможно, а оставаться под боком у интервентов становилось еще опаснее. Оставалось принять единственно правильное решение: пропустить японцев через себя.

Накануне принятия этого решения в отряд пришел связной из Анучинского штаба, юноша-латыш по имени Арнольд, пробиравшийся по территории занятой врагом, под видом богомольца, идущего в Шмаковский монастырь или же выдавшего себя за студента, бежавшего из «большевистской России». Арнольд сообщил о том, что основные силы партизан, расположившиеся в Сучанской долине, не смогли удержаться перед превосходящими силами противника.

Полутора тысячам плохо вооруженных партизан противостояло около десяти тысяч интервентов. 14 и 15 июля в селах Королевке и Молчановке, на совещании командиров партизанских отрядов южного Приморья, было решено отказаться от боев, распустив основную массу партизан по домам, а остальным мелкими группами уходить на север, в Уссурийскую и Иманскую долины.

От объединенного Свиягино-Лутковского отряда после ухода местных партизан осталось 25 человек. На совете отряда было решено просочиться через кольцо вражеских войск в таежные районы Приморья, куда еще не проникли японские отряды.

Пришедший на кануне в отряд бывший председатель Спасского уездного совета Николай Прядун, предложил пробираться в район села Саратовка и далее, в верховье реки Ното к известному оружейнику Шабанову, чтобы создать там оружейную базу.

Партизаны рассчитывали на то, что японцы не будут распылять свои силы и в каждой деревушке не смогут держать свои гарнизоны. Рано или поздно они вновь прижмутся к железной дороге. И тогда вновь партизаны станут хозяевами в долинах.

Имущество отряда было спрятано по заимкам у надежных крестьян, а небольшая часть бойцов, составляющее его ядро, обойдя Марьяновку, вышла к реке Улахе в районе села Загорное. Несколько дней партизаны провели на острове неподалеку от села Ново-Краснояровки, стараясь не попасться на глаза японцам, чьи моторные лодки курсировали по Улахе.

Но оказаться быть незамеченными не удалось. При попытке проникнуть в занятое японцами село, погиб комиссар отряда Илларион Деркач. Семья Николая Прядуна, проживавшая на тот момент в Ново-Краснояровке была взята японцами в заложники и доставлена в Бельцово. И только лишь стараниями бельцовского учителя Быстрицкого и марьяновского священника, мужа родной сестры Василия Думкина, дочь и жена партизана были освобождены.

В Саратовке, куда прибыло ядро Свиягино-Лутовского отряда, партизаны встретились с продвигающимися на север в район Имана и далее к Хабаровску, отрядами Ивана Мелехина и Якова Тряпицина. Но успенские партизаны не пошли с уходящими из южного Приморья отрядами. В течение месяца партизаны Думкина пополняли запасы оружия и патронов, находясь в Саратовке.

Не ушел с отрядом в тайгу лишь взвод Щербанюка. Штаб его расположился в селе Никитовка в доме Никиты Хлыста две дочери которого Алена и Прасковья были связными партизан. 20 июля в отряд Щербанюка влилась группа из пяти бывших служащих Владивостокской почтово-телеграфной конторы: Петр Загодерчук, Петр Верига, Илларион Горбач, Дмитрий Белоус, Егор Ходорчук. Молодые почтовики, скрываясь от колчаковской мобилизации, пешком отправились на родину Петра Загодерчука (с. Духовское) и Дмитрия Белоуса (п. Ново-Русановский).

В начале сентября 1919 года штаб вышел из подполья и дал сигнал о слете партизан Свиягино-Лутковского отряда. Для этого создались более благоприятные условия: закончились полевые работы и многие бывшие партизаны вновь смогли взяться за оружие. Японские войска ушли из крупных сел и сосредоточили свои силы в городах и вдоль железной дороги.

Уходя из Успенской волости, интервенты взорвали и засыпали все нарзанные скважины, вырубили и увезли весь лес, росший в районе Шмаковского монастыря.

Слет Свиягино-Лутковского отряда состоялся на корейской фанзе между селами Афанасьевка и Руслановка. На это мероприятие съехались не только партизаны, сражавшиеся весной и летом с интервентами и белогвардейцами, но и те, кто только теперь принял решение вступить в партизанский отряд. А спустя некоторое время в селе Бельцово прошел съезд партизан и крестьян Успенской, Крыловской, Зеньковской и Яковлевской волостей. Делегатом от села Ольховка на съезде был местный учитель Михаил Басок.

К тому времени штабу отряда, который расположился в селе Марьяновка, удалось связаться с подпольным комитетом ВКП (б) и уточнить обстановку не только в Приморье, но и во всей стране.

Отряд, штаб которого перебазировался в село Преображенка, вновь стал активно пополняться новыми бойцами. В основном тех крестьянских парней, которым предстояло отправиться на службу в колчаковскую армию.

В села волости из Имана прибыл конный белоказачий отряд. Командир отряда на сходках требовал от стариков отправить на призывные пункты молодежь. В селе Ольховка были записаны 22 молодых парней. В воскресный день после проведенных по всем правилам проводов они с сумками отправились на разъезд Краевский, чтобы отправиться дальше – на призывной пункт в Никольск-Уссурийский. Воспользовавшись отсутствием сопровождающих, молодые крестьяне улизнули с разъезда в ближайший лес, где, дождавшись ночи, отправились через Руновку в партизанский отряд.

Осенью 1919 года Свиягино-Лутковский отряд стал довольно внушительной силой. К концу октября ядро отряда насчитывало 200 бойцов, помимо этого в каждом крупном селе имелись боевые дружины с численностью 20-30 человек, в случае необходимости, объединявшиеся в отряд в четыре сотни бойцов, и одну казачью сотню. Действия отряда охватывали шесть волостей Приморской области. Для лучшего оперативного управления отряд был разделен на два подразделения. Одно, в количестве 125 бойцов, со штабом в селе Руслановка, действовало от станции Свиягино до станции Шмаковка, другое, в количестве более 200 человек со штабом в селе Тихменево, действовало от станции Шмаковка до станции Уссури.

Главный штаб отряда разместился в двухэтажном доме зажиточного крестьянина Петра Попова в Успенке, после того, как село покинули японцы. Часть бойцов была разослана по селам для подготовки зимовки отряда, заготовки кормов для скота и картофеля. Партизанами был так же сооружен невод для ловли кеты, которую затем засаливали впрок. Создавая продовольственную базу, партизаны в лице начхоза Подобы стали пайщиками успенского общества потребителей, получив согласие председателя этого общества Борового (казначей Федор Трепаченко, секретарь Дмитрий Тимченко) и председателя Спасского потребсоюза Трофименко.

Еще раньше, в октябре было решено наладить связи с монахами Свято-Троицким монастырем, о котором ходили слухи, что он охраняется гарнизоном калмыковцев и что под ружье поставлены все молодые послушники и монахи. А на вооружении имеются пулеметы и даже пушки.

Но разведчики партизан, под видом паломников проникшие в монастырь, ничего подозрительного там не обнаружили. После того, как на станцию Шмаковка, где стоял гарнизон японцев, были посланы дозорные, обязанные предупредить отряд на случай выступления интервентов, к настоятелю монастыря игумену отцу Сергию отправился начхоз Подоба с письмом от руководства отряда, в котором излагалась просьба о личной встрече.

Игумен просил передать партизанам, что «вверенная им обитель, всегда открыта для добрых людей».

Встреча отца Сергия с Морозовым и Залуцким состоялась в доме настоятеля, и между ними было заключено соглашение о поставке монастырем продуктов и лошадей партизанскому отряду.

«Когда берет сильный – это законно, когда берет слабый - это грабеж» - подытожил соглашение игумен.

Шмаковский Святотроицкий Николаевский мужской монастырь

Снабжение отряда оружием и боеприпасами продолжалось так же и испытанным способом - за счет нападений на склады и базы белогвардейцев и интервентов. Первого октября в отряд поступило донесение о том. Что

примерно 2-3-го октября по железной дороге со стороны станции Евгеньевка должен проследовать эшелон с продуктами и обмундированием. Свиягинское подразделение получило приказ связаться со Свиягинскими подпольщиками на станции и как только эшелон пройдет, так порвать связь со Свиягино и взорвать мост через Белую речку. В ночь на третье октября эшелон, остановившийся на разъезде Кауль, был атакован партизанами. Охрана в 12 человек была снята без боя. Всю ночь на крестьянских подводах, мобилизованных из Уссурки и Тихменево, вывозились захваченные трофеи. То, что не успели вывезти – было сожжено. Особенно ценными трофеями для партизан оказались валенки, очень необходимые для караульных и бойцов диверсионных групп.

Так же без потерь был взят один из крупных японских военных складов, расположенный на станции Уссури. Красные бойцы увезли в село Тихменево винтовки, пулеметы, шубы и шинели японцев. Отряд, возглавляемый Никитченко, штурмом взял склады у Духовского, охраняемые американцами. Партизаны завладели 35-ю карабинами и 400 патронами.

Дерзкое нападение партизанами было совершено на поселок Ново-Русановку. В результате операции местные казаки были разоружены, а партизаны получили 110 винтовок.

15 октября начальником разъезда Краевский Пуховским от своих коллег со станции Свиягино было получено телеграфное сообщение о том, что сочувствующие партизанам железнодорожники станции Свиягино подсыпали песок в буксы четырех вагонов колчаковского эшелона, направлявшегося в сторону Хабаровска. По ходу следования эшелона, буксы загорелись, и вагоны были отцеплены у разъезда Краевский. Пуховский срочно послал в отряд своего сына с этим известием. Командир Руновской дружины Степан Щербанюк (заместитель Яков Здерчук, командиры отделений Евдоким Мощанский Аверьян Колбасин) вместе со своими бойцами прибыл ночью к разъезду. На рассвете партизаны, предворительно порвав связь с двух сторн разъезда, атаковали охрану разъезда, состоящую из 20 японских солдат. Японцы отступили, укрывшись в кирпичной казарме. После того, как партизаны, пробравшись вдоль глухой стены казармы, начали бросать в оконные проемы ручные гранаты, охрана разъезда была уничтожена.

До утра следующего дня, партизаны с помощью крестьян из села Комаровка перевозили на таежную базу в Бельцово и Озерное продукты, обмундирование, оружие из захваченных вагонов. Так как складов было мало, часть трофейного имущества была роздана местным жителям. Уходя, бойцы Щербанюка порвали телефонные и телеграфные провода, спилили несколько столбов. Ушел с партизанами и дежурный по станции.

В случае преследования паризаны устроили засаду, но японский отряд, прибывший по тревоге из станции Уссури на Краевский, преследовать партизан не стал

Бывшие партизаны Свиягино-Лутковского отряда. Поселок Кировский, 1967г.

В октябре к отряду партизан присоединились 250 китайцев, бывших хунхузов, что значительно усилило отряд. При поддержке местных крестьян, выделивших лошадей, был создан конный эскадрон, численностью в 50 сабель. Молодые успенцы были включены в совершавший рейды по центральному Приморью партизанский конный отряд Петрова-Тетерина. Отряд, шедший из Иманской долины, появился в Успенке, как только её покинули японцы. В

составе бойцов отряда находились юный Саша Фадеев и его брат Игорь Сибирцев.

Красные кавалеристы достойно выдержали первое испытание, приняв бой в районе разъезда Краевский с отрядом калмыковцев, численностью в 100 человек. Кавалеристы сдерживали натиск белоказаков, пока к ним на помощь не подоспели дружины, возглавляемые Алексеем Подобой (родным братом Павла Подобы) и Николаем Деменко. После совместной операции со Свиягино-Лутковским отрядом конники Петрова-Тетерина ушли в сторону Чугуевки.

Одной из крупных, но не совсем удачной операцией было нападение отряда на японо-американский гарнизон, располагавшийся между Духовским и Краевским. В 2 часа дня (японцы не ожидали дневного боя) отряд количеством 580 человек с двух флангов повел наступление.

С правого фланга наступали партизаны, возглавляемые Павлом Подобой. Они завладели мостом, захватив при этом в плен двух американских солдат.

С левого фланга вели наступление китайские партизаны. Им не удалось подойти не заметно к расположению неприятеля. Кто-то из хунхузов задел штабель осиновых чурок, заготовленный японцами для отправки на спичечную фабрику. Китайцы попали под фланговый огонь пулеметов и, потеряв сразу 12 человек убитыми, обратились в бегство.

Одновременно с японцами открыли огонь и американцы. Два партизана из села Никитовка и житель Успенки Иван Чимерюк были сражены на повал. Быстро опомнившиеся интервенты провели контрнаступление, в ходе которого им удалось взять в плен трех партизан: Герасима Силка, Ивана Серого, Артема Раздорожного, которые в последствии были доставлены в город Спасск, но вскоре в результате переговоров были обменены на пленных американцев.

В октябре, для усиления отряда Думкина, по приказу партизанского штаба была передана группа бойцов (16 человек) из действовавшего под Спасском (в районе сел Бусевка и Хвалынка) отряда А.Д.Борисова.

Вначале зимы отряд пополнили не совсем обычные бойцы – офицеры Александров и Левандовский. Левандовский со своим отрядом был направлен в район действий партизан Никольска-Уссурийским гарнизоном. Но, как и его солдаты, будучи насильно мобилизован в колчаковскуй армию, со своим народом воевать не собирался, и как только появилась возможность - перешел к партизанам со своими солдатами: Грицаюком, Дубиной, Ляхом и братьями Хеккало.

Александров до перехода в отряд находился на службе в Спасском гарнизоне. В 1918 году он был одним из первых организаторов красногвардейских дружин в селе Успенка. Но после падения Уссурийского фронта был арестован калмыковцами и заключен в Графские лагеря под Иманом. Когда у атамана Калмыкова возникла проблема с комплектованием частей, он решил мобилизовать в армию узников этого лагеря. Как офицеру военного времени Александрову восстановили прежнее звание прапорщика.

Вооружение бывших красноармейцев сослужило белым плохую службу – они в подавляющем большинстве тут же першли на сторону партизан. В первую очередь хорошо вооруженными бойцами пополнились отряды Иманской и Вакской долин.

Перешел на сторону партизан и Александров, получив в отряде должность командира взвода. (В последствии Александров, вместе со своей женой Ефросинией Гарбуз, станут одними из первых организаторов комсомольской организации в Успенской волости).

Левандовский, имея звание штабс-капитана, поначалу даже попытался взять на себя командование отрядом и сместить Думкина-Морозова, как не имеющего военной подготовки. Но кто-то из партизан, невзлюбивших гонористого офицера за его барские замашки, бросил в окно дома жителя Антоновки Сердюка, где квартировал Левандовский, гранату. Бывший офицер, подозревая что-то подобное, ночевал в другом доме. От взрыва гранаты была ранена жена Сердюка. После покушения Левандовский со своими приближенными братьями Хеккало никакого активного участия в действиях отряда не принимал. А затем вообще исчез в неизвестном направлении.

В Новорусановке в начале декабря 1919 года была проведена боевая операция под руководством Степана Щербанюка. Вдова новорусановского учителя Гарбуза, расстрелянного партизанами как предателя, Мария Ивановна и три ее дочери устраивали “великосветские салоны” для своих постояльцев - белогвардейских офицеров из белоказачьего карательного отряда. По заданию партизан прислугой и няней к вдове нанялась крестьянская девочка- сирота, которая должна была подслушивать разговоры белогвардейцев. Однажды девочке удалось узнать о начале карательной экспедиции против партизан силами прибывшего в Новорусановку белоказачьего отряда. Она сообщила об этом своему связнику, жителю Ново-Русановки Пимену Белоусу. На связь с Белоусом был послан Петр Загодерчук, который взял у своего отчима в селе Духовском двух лошадей с подводами и совместно со своим другом Максимом Рыбаком выехал якобы за сеном в район реки Сунгача, где жители Духовского косили сено. Дорога на Сунгачу проходила через Новорусановку. Загодерчук и Рыбак побывали у Белоуса. Следившие за Белоусом прислужники белоказаков братья Абрам и Иван Бабенко выследили партизанских связных, но не успели сообщить об этом казакам – партизанские разведчики уже были на Сунгаче. Рано утром Белоус прискакал к связным, которые ночевали в китайской фанзе и сообщил о готовящихся засадах. Партизаны решили не брать сено, а прорываться налегке через поселок Сташевский. Но было уже поздно. На безлесной равнине хорошо было видно казачью заставу. Решено было объехать казаков по замершему болоту, благо снега еще было мало. Казаки открыли огонь по партизанам. Загодерчук был ранен в руку, его конь получил ранение в голову, несколько пуль попали в сани. Но разведчикам удалось прорваться через засаду и сообщить о готовящейся карательной экспедиции.

Руновская группа Щербанюка в результате неожиданного ночного налета разгромила отряд карателей численностью в 140 сабель. Казаки, прячась от сильного мороза и разыгравшейся к вечеру метели располагались по хатам, и захватить их спящими не предоставлялось особого труда.

Степан Щербанюк лично арестовал командира отряда сотника Кабышко. Ничего не подозревавший о налете сотник находился в спальне квартиры вдовы учителя Марии Морозовой. Растаявший от вдовьих ласк есаул потерял бдительность. Щербанюк проник через классную комнату школы в учительскую квартиру и застал врасплох находящегося в неглиже офицера, так и не успевшего дотянуться до лежавшего на столе нагана. В последствии, когда Щербанюк лично доставлял Кабышко в партизанский штаб, находившийся в то время на станции Уссури, офицер отдал партизану свои золотые часы со словами «Мне они больше не понадобятся, а это тебе за храбрость, ты оказался воином лучше меня». Тринадцать человек казаков перешли на сторону партизан.

При разгроме белоказачьего отряда раздетыми по снегу убежали два офицера. Их приютил Абрам Бабенко, а его брат Иван увез офицеров к поезду на разъезд Краевский. В последствии Щербанюк, не церемонившийся с предателями, расстрелял Ивана, а Абраму удалось скрыться.

А вскоре Щербанюк чуть было сам не распрощался с жизнью. Произошло это, когда отряд со станции Уссури переместился на станцию Шмаковка. Кто-то из станционных служащих сообщил об этом в Иман. Но к этому времени партизаны уже ушли в район постоянного базирования – село Успенку. А Щербанюк не ушел с отрядом, оставшись ночевать у одной вдовы. Глубокой ночью на станцию прибыл отряд казаков. Зная о том, что Щербанюк остался один его отправились арестовывать всего лишь три подвыпивших офицера, решивших лично взять партизанского командира. Они спешились у хаты, где ночевал партизан, пройдя на крыльцо забарабанили рукоятками револьверов по двери. Щербанюк велел растерявшейся хозяйке отпереть дверь, а сам при этом стал за дверь. Когда два офицера, освещавших себе путь фонариками вошли в комнату, Щербанюк двумя выстрелами в затылок уложил калмыковцев наповал. Затем, выскочив во двор, где успел застрелить и третьего офицера. Вскочил на одного из оставленных калмыковцами коня, и прискакал в отряд.

[Степан Кириллович Щербанюк Фото 1916 г.]

В начале января 1920 года в отряд пришел вооруженный человек в белогвардейской форме. Он сообщил, что вместе со своими товарищами, бывшими бойцами Красной армии во время боевых действий на Урале попал в плен к колчаковцам. После долгих пыток в «эшелоне смерти» и последующих уговоров казачьих агитаторов в лагерях под Иманом он с товарищами принял решение перейти на сторону белогвардейцев. Подполковник Ширяев, таким образом, пополнял численность своего гарнизона, формируя по приказу атамана Калмыкова из бывших военнопленных пластунскую сотню. Подразделения этой сотни должны были располагаться по казачьим поселкам вдоль Уссури и Сунгачи. В казачьем поселке Ново-Русановке бывших пленных красноармейцев оказалось 65 человек. Все они, по словам перебежчика, были готовы уйти в партизаны.

Поздно вечером в село Комаровка, где находились пятеро партизан во главе с начпродом Свиягинского подразделения Алексеем Подобой, из Ново-Русановки поступило сообщение о том, что бывших красноармейцев разоружили (наверное, это следствие бегства их приятеля) и утром собираются отправить на расправу в Иман.

Надо было срочно принять меры, выручать пленных. До основных сил отряда, располагавшихся в районе Успенки, было слишком далеко. Ближе всех находилась руновская дружина в 12 человек под командованием Щербанюка.

Подоба посылает в Руновку посыльного. Руновские партизаны на кошевках в снежную бурю прибыли в Комаровку через два часа и срочно направились в сторону Новорусановки, где находились тридцать восемь белоказаков, охранявших пленных. Разделившись на две группы, партизаны, извалявшись для маскировки в снегу, незаметно подкрались к избе, где находились белоказаки, бесшумно сняли часовых и окружили калмыковцев. Сделав залп по окнам, предложили сдаться. Казакам не оставалось ни чего другого, как принять это предложение. А освобожденные красноармейцы влились в отряд партизан.

9 января партизанами был задержан очередной японский эшелон, в районе разъезда Краевский. Были захвачены вагон с мукой и вагон с керосином в банках. Во время операции погибли трое партизан.

В конце января было совершено нападение на японский эшелон в районе разъезда Кауль. После взрывов мостов у ст. Уссури и ст. Кауль, эшелон был захвачен в дерзкой атаке, во время которой погибли 10 партизан, среди них жители села Успенка Степан Чащевой, Семен Лакоза, Иван Омельяненко, Дмитрий Ротошнюк. Партизан из села Марьяновка Иван Евдокимович Ляшенко был раненым захвачен в плен японцами и казнен на разъезде Кауль.

Очередной предновогодний «подарок» белым преподнесли конники Петрова-Тетерина, совершившие очередной рейд из Иманской долины. Ими был взорван колчаковский воинский эшелон на 257 версте, в районе разъезда Сунгач.

В начале февраля 1920 года партизанами Свиягино-Лутковского отряда была проведена последняя операция на территории привычной сферы действия: по заданию командования отряда на станции Шмаковка железнодорожниками был остановлен товарный эшелон. По причине «неисправности» колесной пары был отцеплен и загнан в тупик вагон с продовольствием и мануфактурой. Разведчики без труда сняли приставленного для охраны к вагону японского часового. Оружие, обмундирование, крупа, рис, галеты, кожа и другие товары с помощью крестьян из села Авдеевка и Шмаковка перевозились в село Успенку. Часть продуктов питания была роздана семьям крестьян (вдовам и многодетным), а медикаменты, обнаруженные в одном из вагонов – сданы в партизанскую больницу.

Продолжение:
«Партизанские отряды занимали города»